Данные: Исповедь // Operation Record: Confession

@anonymous · Feb 22, 2025

“Урса с далеко не ясным прошлым пытается выговориться, но её слова слышит та, кому она не хотела их говорить.”

Rhodes Island, кабинет психолога

На Rhodes Island можно увидеть множество комнат, непохожих друг на друга, но эта комната при беглом взгляде казалась лишней даже для Rhodes Island.

Панели из тёмно-коричневого дуба. Массивный стол с консолью и тяжёлый офисный стул. Обширный шкаф со множеством книг, снятых с печати, либо напечатанных ограниченным, едва ли не единичным тиражом.

Винтажный сонофон. Сюрреалистичные картины боливарских художников, ставших известными только после смерти. Тёмное кожаное кресло напротив длинного дивана с одной ручкой и парой подушек около неё.

Холод. Приятный холод, исходящий будто бы из самой комнаты, а не вентиляторов или кондиционера.

Это место принадлежит элафии, чей возраст уже достиг полувека. Её внимательные глаза смотрят из-за стылой, бесстрастной маски, не выражающей ничего, и оттого кажущейся жёсткой, чёрствой. Они смотрят на угрюмую урсу в чёрном комбинезоне и опалённом камуфляжном пончо, а та смотрит куда-то в пустоту, опасаясь взглянуть в ответ на элафию. Угрюмая урса сжимает в руках странную химеру — кустарный огнемёт, сделанный из фугасного гранатомёта; она цепко держит его, не расставаясь с ним ни на миг, и время от времени покачивает его, как игрушку.

Горькая элафия

Ты держишь всё в себе.
Но я не советую. В определённый момент это просто тебя сломает.

Угрюмая урса

Я знаю. Возможно, именно этого я и добиваюсь.

Горькая элафия

Нет. Тебе не нужно добиваться этого, Мелтинг.
Тебе нужно выговориться. Излить кому-то душу. Это уже сказывается на тебе и на твоём самочувствии.

Угрюмая урса

Хмфх.
Если бы я знала, кому я могла бы излить душу, то скорее у меня не было проблем.
И я была бы в другом месте, а не здесь.
В корабельном горниле, например.
Или в крематории.

Горькая элафия

Почему? Почему ты можешь выговориться хотя бы мне?
В конце концов, именно ради этого сюда и приходят. Чтобы рассказать о том, что их тревожит, ведь я…

Угрюмая урса

Не имеешь к этому никакого отношения.
Ты пережила очень и очень многое, Калевала. Но это то, что пережила я.
Я не думаю, что ты поймёшь мою боль.
Пускай это и твоя работа.

Калевала

Не пойму?
М, значит тебе необходима точка соприкосновения…

Угрюмая урса

Да.
Если тебе так яснее.

Калевала

Многие оперативники на Rhodes Island пережили опыт, схожий с твоим. Также оказались на грани жизни и смерти.
Возможно, стоит обратиться к ним?

Угрюмая урса

Нет. Их мало.
Мой опыт далеко не такой.

Калевала

Почему ты так в этом уверена?

Угрюмая урса

У меня… мф, ощущение. Неприятное чувство, как будто я в мешке из полиэстера, и я не могу его пробить.. Я всё ещё едва-едва могу расширить свой круг общения с кем-то кроме своих друзей… кхм, моей опергруппы.
А ведь совсем недавно, если припомнить, я даже с ними не могла пообщаться по душам.

Калевала

Мелтинг, когда люди смотрят на тебя, они в первую очередь видят угрюмую урсу, замкнутую в себе.
И только потом они видят в тебе ту Мелтинг, которая сидит сейчас передо мной.
Безрассудную, но самоотверженную. Печальную, но заботливую. Тебя могут не понять за то, что у тебя нет амбиций, но все поймут твою любовь к детям.
Но только когда они разговаривают с тобой. Когда они понимают предпосылки к твоему угрюмому виду.
Люди похожи на землю. Рыхлую. Песчаную. Глиняную. Каменистую.
Но кто знает, какие сокровища и тайны могут под ней скрываться.

Угрюмая урса

А если под землёй ничего нет?
Что если… ты всё копаешь и копаешь, пока не понимаешь, что всё что ты делаешь — это просто копаешь землю?

Калевала

Тогда приглядитесь к земле. Вестница Ёрсспирит говорит, что характер цивилизаций часто определяет именно состав почвы.
А если тебе не хватает понимания, то… посади туда что-нибудь.
Например, семена.

Угрюмая урса

Семена… откуда мы знаем, что это поможет?
Всегда существует бедная почва. Почва, не дающая всходов, как бы сильно ты не пытался её возделывать, питать, кормить.
Что делать, если в такой почве попросту нет толка?
Если она совершенно… не плодородна?

Калевала

…
Любопытно.
Ты об этом хочешь поговорить, Мелтинг?

Смущённая урса

Нет. Н-не хочу. Не сейчас, п-по крайней мере.
Сколько у нас осталась времени?

Калевала

Меньше пяти минут. За это время сложно проработать ещё один вопрос.

Угрюмая урса

А ты меня спрашивала, хочу ли я поговорить о неожиданных мыслях…

Калевала

Возможность не означает сиюминутную доступность. Я могла бы посвятить этому вопросу следующую сессию.
Тем не менее, я вижу прогресс, и основные рекомендации ты уже получила.
Рецепт тот же. Но прошу, постарайся его соблюдать.
Это заметно, что ты не принимаешь необходимые антибиотики и нейролептики.
И не забывай о коагулянтах.

Угрюмая урса

Мне…
Мммф…
Я постараюсь. Хотя бы ради тебя.
Доброй ночи, Калевала.

Калевала

Ночи, Мелтинг.
Встретимся через неделю.

С каждым разом, с каждым визитом в этот кабинет урсе всё труднее вставать с дивана. В один из прошлых визитов она с лёгкостью разгромила диван в гневе. Теперь же ей приходится собираться с силами, долго дышать перед каждым подъёмом, будто из её спины и ног растут корни, что пробираются в диван всё глубже и не дают оторваться. Горькая элафия наблюдает за урсой немигающим взглядом, на ходу записывая в планшет новые заметки.

Перекинув драгоценный огнемёт из рук за спину, урса медленно уходит, вдыхая как можно глубже — она желает запомнить, впитать в себя запах холодной комнаты с неясными нотками горького, как самое эффективное лекарство, шоколада. Как только двери кабинета закрываются за ней, элафия сбрасывает с себя маску строгого психолога и обмякает в кресле. Спустя минуту она набирает на планшете короткий, но важный номер.

Ей вновь приходится подбирать правильные слова и идти на сделки с дьяволом, которых она никогда не хотела.

Калевала

Каль’цит? Это касаемо М1.
Ей уже лучше, но до полного излечения далеко.
Она не упоминала об этих данных. Даже косвенно.
Да, она мне не доверяет.
Но очень хочет довериться.

Rhodes Island, кафетерий

В кафетерии всегда много народа. На Rhodes Island есть небольшие кафе и даже отдельный ресторан для гостей, но кафетерий остаётся популярным, знаковым местом, в некоторых случаях настолько же культовым, насколько и “80% пицца”. В кафетерии можно приготовить то, что ты хочешь, самому, на глазах у других, а можно разогреть уже готовое, будь то припасённый суп-гель или вчерашнее жаркое. А можно подойти и взять то, что сегодня приготовили на кухне.

Ведь никогда не знаешь, что сегодня подают. Меню никогда не бывает стабильным, а на кухне Rhodes Island готовят все, кто может готовить. В некоторые дни в кафетерии больше или меньше народа просто потому, что на кухню пришёл особый повар. Кто-то боится пробовать черничные пирожные Блю Пойзон. А кому-то всегда мало картофельного рагу по-тарански от Бэгпайп. Пока другие дожидаются свежей партии медовых пряников от Гамми.

Но сегодня в кафетерии затишье, несмотря на то, что сегодня в кафетерии работает Гамми. Она сегодня су-шеф, а главным поваром выступает угрюмая урса, у которой любимым блюдом всегда была каша. За четыре года на Rhodes Island урса научилась заново готовить уже известные ей каши и выучила несколько рецептов новых, от кукурузной до тыквенной. Эти же каши видят все, кто приходит в кафетерий в её смену.

Но у каждого повара есть недостатки. Гамми тяжело нарезать ингредиенты для еды. У угрюмой же урсы…

Гамми

Угрюмая урса

Гамми

Угрюмая урса

Гамми

Угрюмая урса

Ииии… долго ты будешь так за мной наблюдать?

Гамми

Мне интересно как ты делаешь кашу.

Угрюмая урса

Это всего лишь каша.
Крупа с молоком, водой или чем-то более экзотичном, варится на медленном огне. Сахар, сгушёное молоко, варенье или масло по вкусу.
Я слышала, что на границе между Янем и Урсусом готовят каши из потрохов на звериной крови. “Мёртвые каши”, как там говорят.

Гамми

Разве это можно называть кашей?
Ни крупы, ни молока, одно сплошное мясо с кровью…
Это уже скорее холодец. Или гуляш. Гуляш, и в самом-то деле.

Угрюмая урса

Но там называют это кашей. И готовят как кашу.
С мясом и кровью, но кашу. Как гречневую.

Гамми

А что ты называешь и готовишь как кашу?

Угрюмая урса

Я всё ещё не понимаю твоего вопроса, Лада.

Гамми

Ты готовишь свою кашу так же, как и описала до этого?
Или… как-то по-другому?

Угрюмая урса

…
Всё зависит только от крупы. И молока. Может, от какой-нибудь сладости.
Сейчас я готовлю рисовую на вьючном молоке.
А потом поставлю несколько упаковок с консервированным вареньем. Может, кто-то догадается, что с малиновым или черничным каша становится вкуснее.

Гамми

Мёда ещё добавь. И сгущёного молока. И… можно ещё карамели, у меня в школе один одноклассник так делал!
Повариха говорила, что он так кашу только портит, а я как-то решила проверить, так ли это…
Сочетание любопытное, но лучше подавать в рисовой или манной каше…

Угрюмая урса

…
Можно и карамель. Никогда не видела кашу с карамелью.

Гамми

А с солью? Ты солишь свои каши?

Угрюмая урса

Я никогда не добавляю соль в какую-либо кашу. Только масло и сахар.

Гамми

Вся твоя каша солёная, Мелтинг.
Иногда пересоленая.
Ты… точно не добавляешь соли?

Сбитая с толку урса

…
Нет.
Никогда не добавляю.
А вот карамель стоит взять. Достанешь парочку коробок из ледника?

Гамми

Конечно!
Мммм-хм-хм-хм-хмммм…
(напевает)
Вот.
К слову, а где ты научилась готовить кашу? Тоже в школе?

Угрюмая урса

У меня не было роскоши учиться в школе, Лада.

Гамми

О… ой…
Я… не всегда…
Я уже и забыла о том, что… школа в Урсусе доступна далеко не всем…

Угрюмая урса

Далеко не всем…
Ты… ты знаешь, что для меня стоит за этими словами?

Гамми

Мне… жаль, Мелтинг…

Угрюмая урса

Тебе? Меня?
Ты… Ты уверена в том… что сейчас… г-говоришь?

Гамми

(кивает) У-уверена…

Угрюмая урса

А жаль ли тебе прочих з-заражённых, Лада?
Тех самых заражённых, к-которые устроили Чернобог? Тот самый Чернобог, который до сих пор пытаются отстроить после случившегося.
Я была среди них. Я тоже надела маску, тоже устраивала вместе с ними погромы.
Я тоже вымещала злость и обиду на тот проклятый мир, который повернулся ко мне спиной, оставив гниющей среди слизняков, одну, без семьи, без друзей.
Ты уже могла меня видеть. На боевых записях. На поле боя. В том самом Чернобоге, а потом и в Луньмэне…
Среди террористов Объединения.
Тебе меня правда жаль… Лада?

Гамми

…
Теперь я понимаю, почему твоя каша такая солёная.

Угрюмая урса

И почему же?
Поведай.

Гамми

Тебя учила готовить… мама.
Я не могу передать, как сильно мне жаль, Мелтинг…

Угрюмая урса раскрывает глаза, смотря прямо на свою помощницу на сегодня. В её взгляде она видит саму себя, ту самую урсу, которую каждый день видят все здесь, но в отличие от остальных Гамми, как и всегда, не видит в ней ничего плохого. В конце концов она тоже урса, своего земляка понять намного легче.

И намного легче ему помочь, протянуть ему руку помощи, невзирая ни на какие обстоятельства. Угрюмая урса ощущает, как дух светловолосой урсы, неунывающий, неотступный, тянется к ней, и она готова потянуться к нему ответ…

Но это ничего не решит. И угрюмая урса это вскоре понимает.

Угрюмая урса

Каша убегает. Можешь доготовить эту за меня?

Гамми

Думаешь, что станет слишком солёной, Мелтинг?

Угрюмая урса

Думаю, что если продолжу готовить, то будет горчить.
Ты испортила мне настроение, а я не хочу испортить кашу.

Гамми

А не боишься, что с таким лицом ты всех распугаешь?

Угрюмая урса

Сюда приходят есть. Пока еда хорошая, меня стерпят. Да и говорят уже за обеденным столом, не перед лотками с едой.
А ты даже нарочно не сумеешь приготовить плохо.

Гамми

Ла-а-а-адненько.

Угрюмая урса провожает Гамми взглядом, пока та с поникшей, но всё-таки улыбкой подхватывает длинную ложку и начинает перемешивать каши в ковшах. Она ни капли не обижена, девушки вроде неё редко принимают сказанное за намеренное. Убедившись, что она занята, урса поправляет свою одежду и волосы, выравнивает осанку, чтобы выглядеть хоть чуточку лучше. И вновь принимается за работу.

Мало кто заговаривает с ней, пока она подаёт накладывает еду, наливает напитки и передаёт сладости. Как она и думала, никто не хочет разговаривать, а если и хочет, то не с ней, а с кем-то рядом. Очередная очередь поесть сегодняшних каш становится всё короче и короче, пока не оканчивается… кем-то знакомым.

Кем-то, кого угрюмая урса совсем не ожидала здесь увидеть.

Техник в костюме

Какая у вас есть каша?.

Угрюмая урса

Сейча…
Механист???

Механист

Мы знакомы?

Урса ненадолго прижимает руки к носу и рту и приглушает голос, а затем медленно выдыхает. Её голос начинает звучать будто бы из-под респиратора или противогаза, того самого, который она носит под кушаком.

Угрюмая урса

Думаю да.

Механист

Мелтинг.
Без маски тебя и не узнаешь.

Угрюмая урса

Но ты узнал.

Механист

Мог бы и не узнать, если бы не захотела. Как и десяток людей передо мной.
Ты как? В корабельном горниле ты на порядок оживлённее.
На кухне сегодня не настолько жарко, чтобы тебя держать в тонусе?

Угрюмая урса

Наверное. Но мне уже лучше.
Приятно увидеть знакомое лицо в неожиданном месте.
Даже если это лицо скрыто за защитным снаряжением.
Вообще… я думала ты просто подхватываешь первый попавшийся пакет с гель-супом и просто попиваешь его через трубочку, пока работаешь над очередным проектом.

Механист

Часто оно так и происходит.

Угрюмая урса

И тем не менее ты здесь. Вдали от стен мастерской.

Механист

Именно.
Какая у вас сегодня есть каша?

Угрюмая урса

Рисовая. Овсяная. Перловая. Гречневая, она хорошо заходит с мясом. Манная, она почти как гель, только менее тягучая. Есть ещё кукурузная мамалыга, недавно научилась готовить, вполне сносный, хоть и специфический вкус.
Пытаюсь в тыквенную, но сейчас на свой страх и риск, и её придётся подождать.
Но всё же… что ты здесь делаешь?

Механист

Я пришёл попробовать урсусской каши.

Угрюмая урса

Не вся каша, которую я тут перечислила — урсусская.

Механист

Её приготовила урса. На мой взгляд, это её делает урсусской.

Угрюмая урса

…
Хммм…

Механист

Что у тебя, Мелтинг? О чём ты думаешь?

Угрюмая урса

У меня… я…
Как бы так сказать получше?..
Эххх…
У меня… будет завтра спарринг, а затем тренировки с ведением боя под подавляющим огнём. Бри говорила, что приготовила для меня что-то особенное — ну, как я поняла через все её ругательства.
И… как назло у меня сломался мой… огнемёт. Пыталась понять, в чём проблема, перебирала его детали и меняла конфигурацию, параметры, даже рукоятку поменяла, но ни в какую.
И меня гложет то, что я никак не могу поменять огнемёт сама. Будто бы до сих пор все проблемы были либо незначительными, либо они лишь отдаляли неизбежное, а именно конкретно эту поломку.
Я не знаю, к кому мне обратится.
И тут неожиданно… появляешься ты.

Механист

Когда ты сможешь с ним прийти в мастерскую?

Угрюмая урса

Я не дам его тебе починить, Механист.
Это мой огнемёт. Только я могу его ремонтировать.

Механист

Тогда как я могу тебе помочь, Мелтинг?

Угрюмая урса

Хмммм… можешь взглянуть? И сказать, что именно, на твой взгляд, с ним не так?
Только аккуратнее.

Угрюмая урса снимает с себя огнемёт на ремне, протягивая его через лотки с едой к Механисту, к его удивлению, что явно читается сквозь его шлем. Он нежно берёт огнемёт в свои руки, словно вместо странной, побитой в бою химеры ему передают покровительское оружие санкты. Урса напряжённо наблюдает за тем, как техник-элафия оглядывает его корпус и составляющие, проводит по ним руками и просвечивает манипуляторами на его спине. Его взгляд методичен и расчётлив, но движения пальцев и ладоней по огнемёту плавны, расслаблены.

Он будто бы суровый доктор, изучающий младенца на предмет болезней. Но болен ли вообще “ребёнок” перед ним?

Угрюмая урса

Механист? Я не хочу тебя торопить, но…

Механист

Механизм трансформации довольно любопытный, хоть и не лишён изъянов, но я вижу, что для него ты используешь легкозаменяемые детали. Умно.
Средняя часть корпуса чересчур открыта, не будет лишним найти лёгкое перекрытие, чтобы защитить снаряды.
А касательно проблем… они действительно есть. И их довольно просто решить заменой на детали подходящего сплава.

Угрюмая урса

Какого? Магнанель? Орибронза? Сплав J17?

Механист

Мелтинг… я выплавлю тебе эти детали.

Угрюмая урса

Я могу сама выплавить эти детали, если ты…
Скажешь… сплав…
Почему ты просто не можешь сказать, что нужно делать, чтобы я всё стало как надо?

Механист

Ты меня попросила о помощи, и я обязан тебе помочь.
Но мне важно видеть, чтобы эта помощь действительно возымела эффект.
Ты не готова доверить мне починить твой огнемёт.
Я не готов доверить тебе ремонт твоего же огнемёта целиком.
Когда я выплавлю детали, замени их в огнемёте и сделай пару тестовых проверок. Если всё пойдёт как надо, всё будет… хорошо.

Угрюмая урса

Хмфх… предположим.
Но ты не станешь же чинить мой огнемёт запросто так.

Механист

Не стану.

Угрюмая урса

И чего же ты хочешь от меня?
Что я могу сделать, чего не можешь сделать ты?

Механист

Во-первых, я бы хотел миски рисовой каши.
А во-вторых…

Rhodes Island, мемориальный зал

Когда угрюмая урса открывает широкие двери, она поначалу путает зал с серверной. Множество жёлтых огней сияет в полумраке, тщетно пытаясь разогнать мрак около массивных прямоугольников. Хоть какой-то свет есть только вдали, в центре, но он не расходится по остальному залу, будто бы опасаясь потревожить покой мёртвых.

До угрюмой урсы быстро доходит, что прямоугольники — гранитные плиты, а огни идут от тех же свечей. Перехватив огнемёт, она создаёт небольшой огонёк, чтобы осветить себе путь.

Мемориальный зал кажется пустым. Шаги от тяжёлых сапог урсы эхом разносятся по нему. Обещанного приятеля Механиста нигде не видно, и девушка в тщетных попытках останавливается, чтобы осмотреть плиты. Десятки имён на разных языках. Десятки оперативников, сложивших свои головы за идеалы Rhodes Island. Десятки рабочих корабля, погибших по воле случая. Десятки сожжённых в корабельном крематории, многие из них — у неё на глазах.

Среди имён она замечает ещё одно. Имя друга, которого она должна навестить.

В тишине угрюмая урса открывает коробку и, совершенно не глядя внутрь, вытаскивает оттуда несколько свечей, чтобы затем подплавить воск внизу огнемётом и закрепить их. И только затем зажечь. Поочерёдно. Осторожно. Без какого-либо пафоса или торжества.

Угрюмая урса

Мечтают ли свечи сгореть дотла?
Я думала, что мы познакомимся иначе.
Наверное, Механист не очень хороший друг. Сказал, что слишком занят, и послал кого-то почтить твою память.
Или наоборот? Он всегда приходил сам до того, как попросил меня?
Тогда почему на этот раз он решил?..
Он же сюда и хотел пойти, верно? А я решила загрузить его своими проблемами.

Спокойная урса

И он… хм… хм-хм…
Тогда доброго тебе дня.
Увы, я не знаю, какие у тебя были триумфы и поражения.
Погиб ли ты достойно? Или умирал на чужих руках?
Кто-нибудь винит себя в твоей смерти? Я часто виню себя в смерти многих, кого я защищала.
И я… я не хочу видеть чью-либо смерть. Я видела слишком много смертей.

Удручённая урса

Хмфх. Я, наверное, эгоистка.
Меня не печалит то, что кто-то погибнет или умрёт, исполняя свой долг или мечту.
Но меня пугает и ужасает то, что я могу увидеть чью-то смерть. В который раз. Или узнать, что кто-то погиб из-за моей ошибки. Из-за… меня.
Мммф… нет, я не могу.
Ты хороший собеседник. Умеешь слушать.
Но даже тебе я не могу рассказать тебе всё.
Ты… я не знаю тебя. Может, ты совершенно не поймёшь мои сокрушения.
А может рядом с твоими проблемами мои покажутся мелочью.
Возможно, я смогу тебе рассказать о них.
В другой раз.
Не сегодня.

Угрюмая урса оставляет нового знакомого в тихой, безмолвной компании. Она вновь идёт среди плит знакомым путём, пытаясь найти выход… но не находит. Урса смотрит в центр, на путеводный, будто бы солнечный свет. Урса знает — оттуда можно легко выйти из этого лабиринта мёртвых.

Она замедляется, когда замечает фигуру под светом. С каждым шагом её образ становится яснее, черты — явнее, облик обретает что-то знакомое. Урса останавливается, когда видит, что под светом, посередине мемориального зала стоит девушка-каутус.

У неё спокойное, безразличное и вместе с тем решительное лицо. Длинные белые волосы и такие же белые уши. Среди волос — тёмные пряди, напоминающие чёрные полосы жизни, а на ушах — чёрный налёт, похожий на обсидиан. Куртка с молниями на рукавах, расстёгнутыми по максимуму. А в левой руке — кинжал и длинная трость, проводник её Искусства. Её серые глаза устремлены куда-то в пустоту.

Каждый на Rhodes Island знает эту девушку.

Каждый на Rhodes Island уважает её.

Каждый?..

ФростНова

Удручённая урса

Говорят, у тебя была тяжёлая жизнь. Полжизни в шахтах. Убитые родственники. Жизнь на грани.
Борьба за цель, что кажется неосуществимой.
Такому не позавидуешь.
Я… в некоторым смысле… тебя понимаю.
Быть заложницей без возможности что-то изменить. Любой выбор приводит к смерти. Если не твоей, то близких. Тех близких, кто у тебя ещё остался.
Мне знакомо это чувство. В такой ситуации очень легко опустить руки. Остаётся только плыть по течению в надежде на то, что оно прибьёт тебя к берегу, либо к водопаду, оканчивая всю неопределённость.
День за днём превращаются в серую массу, из которой совершенно не выбраться. И ты задаёшься вопросом “Неужели именно в этом твой смысл жизни?”
Я понимаю то чувство, которое ты испытала, когда что-то изменилось.
Проблеск света в темноте. Возможность. Шанс что-то изменить.
Протянутая навстречу рука помощи.
Надежда.
И осознание, как легко эта надежда гаснет.

ФростНова

Раздражённая урса

Но эта надежда всё время была у тебя. Кое-что толкало тебя вперёд.
Не только твоя цель. Твои друзья. Твой… отец…
Когда твоя надежда начала гаснуть, у тебя всё ещё были силы, была возможность что-то сделать, ты всё ещё могла диктовать свои условия, навязывать свою волю, вплоть до самого конца.
Перед тобой были открыты все пути, и ты могла выбрать любой, вне зависимости от обстоятельств. И тебя бы поддержали, если не твои родичи, то новые союзники.
Но когда я оказалась в такой же ситуации, передо мной лежало бездыханное тело человека, который был мне дорог. Из-за которого я поняла, что ничего не поменяется, если не вступить в борьбу.
Не было никого, кто мог бы сказать, что я иду в верном направлении. Лишь три-четыре десятка напуганных заражённых, которые едва были мне знакомы. Лишившиеся многого, как и я.
Не было ни друзей, ради которых я продолжала сражаться. Ни родных, готовых поддержать в трудную минуту.
Ни великого воина, что проходил мимо, чтобы пресечь бесчестный суд.
Никого.

ФростНова

Разъярённая урса

Никого!
В тот момент, когда я увидела тело родного брата, я осталась одна!
Одна-одинёшенька в этом несправедливом мире, в котором все видели меня как разменную монету, как пешку, ради которой готовы носиться только из-за того, что я якобы знаю и владею чем-то важным!
Одна в мире, где мой единственный друг убил брата, которого я потеряла давным-давно!
Одна в мире, полном таких же одиноких людей, скованных бессилием и осуждением, предрассудками и пренебрежением! Унижённых, оскорблённых!
Таких же, как я! Таких же, как ты!
Когда ты встала на их защиту, когда ты решила сражаться за них до самого конца, до самой смерти, тебя уважали… тебя сочли героем! Ты умерла, и эхо твоей последней воли слышно до сих пор!
Они до сих пор считают тебя героем! Кумиром! Только бронзового скакуна не хватает!

ФростНова

Отчаявшаяся урса

А я… когда я решила сражаться, я…
Я не знаю, сумела ли я хоть что-то изменить… и не знаю, изменилось ли хоть что-то… ведь как и ты, я погибла.
Потому что вместо того, чтобы в очередной раз послушаться кого-то, кто сильнее и умнее меня, я решила сделать так, как я хочу…
Сделать… собственный выбор… которого у меня никогда не было…
И за это меня считают дурой, если… если вообще помнят…

ФростНова

Почему ты всё это говоришь мне?
Я не могу дать тебе никаких советов. Больше не могу.

Отчаявшаяся урса

Конечно не можешь… ты давно мертва.
Каждый раз, когда я иду в крематорий… я вижу твоё тело. В замёрзшей печи. Под коркой льда.
Они всё ещё ждут, когда ты проснёшься.
Но ты не откроешь глаза.
И не ответишь мне.

ФростНова

Не отвечу.
Но позади тебя стоит другой каутус.
Она всё это время слушала тебя. Она может.

От шока раскрыв глаза, урса спешно накидывает на себя капюшон и надевает маску, прежде чем оборачивается.

Позади неё, в десяти шагах, стоит гендиректор Rhodes Island Pharmaceutics, ветеран Кризиса Чернобога и войны в Лондиниуме.

Амия.

Гендиректор Амия

Угрюмая урса

…
Давно вы здесь, гендиректор?

Гендиректор Амия

Ты — призрак?
Почему на тебе облачение призрака?

Угрюмая урса

О чём вы, гендиректор?
Это моя броня. Я собрала её сама.
Да, я сражаюсь на стороне Rhodes Island. Но у вас свободный дресс-код, как я погляжу.
Каль’цит и Доктор мне разрешили носить броню в стиле Объединения.
У вас с этим какие-то проблемы?

Гендиректор Амия

Твоё облачение крайне сильно похоже на то, что носил Скаллшатерер, один из лидеров Объединения.
Ты либо очень ярый подражатель, либо призрак, вернувшийся с того света.
Кого именно я вижу перед собой?

Угрюмая урса

Вы же всё знаете, гендиректор. К чему такие вопросы?
…
…для меня он был чем-то большим, чем просто лидером. Я стояла за него до конца. Особенно когда он… оправился после битвы с вами.

Гендиректор Амия

Он не оправлялся. Его убили и в его доспехах сражался другой.
Прямо как сейчас в похожем облачении…

Злая урса

Я знаю, что вы его убили тогда, гендиректор.
Чего вы хотите от меня?

Гендиректор Амия

Правды.
В отряде Скаллшатерера не было подрывницы по имени Мелтинг.
В его отряде на той миссии совсем не было подрывников.
А ты, как утверждаешь, стояла за него до конца.

Угрюмая урса

Откуда вам знать, что именно?..

Гендиректор Амия

Максим Провицкий.
Владислав Хомутов.
Ольга Сафронова.
Вениамин Наладный.
Мария Полынина.
Эти люди были твоими соратниками. Ты сражалась вместе с ними за Скаллшатерера.
Но твоего имени среди них нет. И позывного тоже.
Я изучила вдоль и поперёк каждую операцию и битву Объединения, чтобы помнить о жертвах Кризиса Чёрнобога…
И о том, что мне следует предотвратить впредь.
Кто ты, призрак?

Угрюмая урса

Угрюмая урса откидывает капюшон, позволяя Амии увидеть её серые, как снег, волосы и потускневшие голубые глаза.

Гендиректор Амия

…
Нет…
Невозможно…
Я видела твою смерть… твои безжизненные глаза…
Я наблюдала за тем, как ты сгорала в печи крематория…

Старая знакомая?

О чём вы говорите, гендиректор?

Гендиректор Амия

Четыре года…
Четыре года назад ты погибла от моих рук.
Четыре года я раз за разом оглядывалась назад, на твоё бездыханное тело, когда шла вперёд, вопреки всему.
Четыре года я помнила о тебе, чтобы никогда не повторить такую ошибку вновь. Чтобы больше не проливать кровь из-за череды досадных случайностей.
Чтобы помнить цену всей той боли и гнева, которую так желает видеть мир.
Четыре года…
И теперь ты здесь. В мемориальном зале. Говоришь, что ты — подрывник Объединения, которого никогда не было.
Что заставляет тебя говорить так?
Где ты была все эти четыре года?
Почему ты… так близко и всё же так далеко?

Старая знакомая?

У меня амнезия, гендиректор.
Я не всё помню. А то, что я могу помнить, может оказаться другим или иным.
Мой лечащий врач называет это ложными воспоминаниями.

Гендиректор Амия

А крики? Обращение к статуе? Чем это тогда было? Твоя смерть, твой родной брат, твоё?..

Старая знакомая?

Метафора, гендиректор.
Смерть той знакомой, которую я вам так напоминаю, изменила вас.
Я же тогда умерла как та женщина, которая сражалась за Скаллшатерера во время Кризиса Чёрнобога. Я тоже изменилась.
А среди первых потерь был и… мой брат… с которым я присоединилась к Объединению.
Это я должна задавать вам вопросы, гендиректор.
И мой первый вопрос — почему вы так ко мне подозрительны?

Как и угрюмая урса четыре года назад, Амия не знает как поступить. Ведомая любопытством и непониманием, она совершает своевольный выбор из-за того, что часть того прошлого, о котором она напоминает себе каждый день, впервые пришло к ней наяву.

На секунду Амия смотрит словно сквозь урсу. Она ожидает увидеть знакомые образы, события под другим углом, с другой перспективы, её улыбающееся лицо и добрые слова… или испуганное лицо, взгляд на Объединение изнутри, все те роковые шаги к случившемуся…

Но вместо них она видит лишь искажённый калейдоскоп событий, крошево мозаики из тысяч пёстрых, разорваных в клочья кусочков.

Незаживающую рану на груди и ведро, заполненное окровавленными пластырями.

Заплаканное лицо урсы в душевой, желающее пронзить себя ножницами, и её собственное отражение, с жалостью наблюдающее за ней.

Огромную фигуру из чёрного, похожего на мрамор камня, едва-едва напоминающую саму Амию, бесстрастную, бесстрашную, безрадостную… распадающуюся в пыль.

Членов отряда угрюмой урсы: невысокого нервного куранту, расслабленного анати, умыляющуюся фероку — а позади них рассвет, пробивающийся сквозь густой смог Кремена.

Долгие часы в корабельном горниле, жар раскалённого металла, возбуждённый взгляд за линзами защитной маски.

Длинные месяцы на операционном столе в палатах интенсивной терапии, что будто годы пыток под надзором доктора Каль’цит.

Смерть урсы от острой боли в груди…

…и рождение в языках пламени.

Гулкое сердцебиение. Крик и вдох, набивающие лёгкие пеплом. Протянутая к шокированному крематору рука.

Вместо хоть одного ответа Амия получает только больше вопросов.

Гендиректор Амия

Кто…
Ты…
Призрак…

Угрюмая урса

Я — Мелтинг, гендиректор.

Мелтинг

Наконец-то мы познакомились друг с другом лично.

Угрюмая урса по имени Мелтинг идёт к дверям из мемориального зала, пока каутус по имени Амия обращает свой взгляд на статую, всё это время бесстрастно наблюдавшую за ними. В какой-то момент она снова обращается к урсе…

Амия

Мелтинг… мы можем поговорить ещё?
Здесь? Прямо сейчас?

Мелтинг

Нет. Не сейчас. И не сегодня.
В другой раз… Амия.

Ни Мелтинг, ни Амия не произносят больше ни слова.

Покинув зал мёртвых, Мелитнг выдыхает и идёт по коридорам привычной дорогой, пока не входит в корабельное горнило. На ходу надевая маску и капюшон, она окунается в приятные волны жара и приходит на старое место, где всё чаще видит Механиста. Он снова там: подобрав нужную форму, он выплавляет в неё необходимые детали из разных металлов, льющихся из тиглей.

Механист быстро остужает их под вентиляторами на глазах у Мелтинг… а затем молча подаёт одну из них ей. Мелтинг убирает такую же деталь, только сломанную, на своём огнемёте и вставляет новую. Ей не нужно проверять, чтобы узнать, изменилось ли хоть что-то.

Она уже знает.

Механист

Лучше?

Мелтинг

Намного.
Теперь… всё на своих местах.

31 visits · 1 online

Vote: 0 0

0 Save as PDF